Конец многовекторности

Сергей Дацюк
специально для "КТ"

Беседуя со многими аналитиками, экспертами и консультантами о ситуации в Украине, я наталкивался на похожую оценку — предчувствие каких-то глобальных перемен. Основываясь на таком интуитивном ощущении, можно выделить два направления ожидаемых изменений: переориентация Украины во внешней политике и выход на политическую сцену нового поколения элиты во внутренней политике.

Выбор ресурса

Традиционно выбор внешнеполитических ориентиров Украины рассматривался между Европой и Россией. На самом деле никакого выбора не делалось: была многовекторность. Сегодня чаша весов в политической риторике качнулась в сторону Европы, тогда как экономическая зависимость от России и ее структурное проникновение в Украину со времени обретения независимости значительно усилились. Вопрос о внешнеполитическом выборе впервые перешел в плоскость реальных шагов, которые мы вынуждены будем сделать либо сами, либо под давлением внешних обстоятельств.

Многовекторность как принцип на начальном этапе формирования внешней политики Украины дала возможность снять резкие разногласия между двумя огромными лагерями элиты, позволив за геополитической всеядностью скрыть несделанный выбор, давая возможность некоторое время оставлять ситуацию неясной. Многовекторность, позволив избежать прямых политических столкновений, нынче совершенно изжила себя и вредна для Украины, поскольку не позволяет сделать следующий шаг в развитии.

Если на начальном этапе разговоры о внешнеполитической и внешнеэкономической ориентации имели сугубо теоретический характер предпочтений и симпатий, то на нынешнем этапе нам нужно решать практические вопросы. Скажем, таможенный союз — с кем его заключать. Правила и процедуры таможенного союза с Европой в корне отличаются от правил и процедур таможенного союза с Россией и странами СНГ — в случае любого такого союза нам никак не удастся спрятаться за "многовекторностью". Шаги в направлении зоны свободной торговли в рамках СНГ, которые делаются реально, и шаги в направлении зоны торговли со странами Европы (мнимые) — это шаги в разном направлении. К тому же нельзя иметь долгосрочные торговые отношения в одном направлении, а военные отношения в другом направлении — эти направления всегда должны совпадать.

Самой серьезной проблемой сегодня является несоответствие между нашей заявленной долгосрочной ориентацией на Европу и нынешней экономической, прежде всего долговой, зависимостью от России. Тем не менее это не является неразрешимой проблемой при условии наличия внешнеполитической стратегии. По большому счету в украинской политике внешнеполитическую стратегию построить не удавалось ни разу, несмотря на некоторые попытки. Этому всегда мешали текущие задачи, которые подрезали на корню стратегические и выдавались за единственно возможные в данный момент.

Зададим себе простой вопрос: если в экономике России ситуация не менее кризисная, нежели в Украине, почему Россия умудряется управлять кризисом в отношениях с Украиной с выгодой для себя? Традиционно на этот вопрос отвечают так: ресурс России больше. Но ведь у нас есть потенциально неизмеримо больший ресурс — государственная независимость, организационная самостоятельность, право на любую инициативу и проведение любой последовательной политики. Не существует такого экономического ресурса, который нельзя было бы переиграть организационным ресурсом; не существует такой кризисной ситуации, которую нельзя было бы обратить в свою пользу. Именно страна с меньшим ресурсом имеет большую мобильность, и она должна воспользоваться своей мобильностью.

Пришло время внешнеполитических стратегий

Где-то месяц назад на одном из круглых столов по международной теме я предложил такую схему внешнеполитической стратегии: рассматривать внешнюю политику Украины на двух уровнях — глобальном и локальном. Это означает несколько связанных между собой принципов действий на международном уровне:

— на глобальном уровне (на уровне общих законов и правил) в таможенной, торговой и технологической области мы принимаем европейские стандарты;

— четко определяем, что США, Западная Европа, Польша, страны Прибалтики и Турция рассматриваются нами на глобальном уровне нашей внешней политики;

— Беларусь и Россия, страны СНГ рассматриваются нами на локальном уровне внешней политики;

— только глобальный уровень отношений дает возможность рассмотрения всех вопросов системно, а локальный уровень предполагает разрушение системности до локального рассмотрения любого вопроса отношений между странами как отдельного;

— локализация всех сфер отношений со странами локального уровня, что означает недопущение рассмотрения вопроса одной сферы в связи с другой (недопущение так называемых "пакетных" соглашений, например, нельзя допускать увязки вопроса долгов по газу с вопросами приватизации объектов другой негазовой сферы и т. д.);

— соотношение правил и процедур, принятых нами на глобальном уровне, с правилами и процедурами, принятыми в странах, которые рассматриваются нами на локальном уровне, происходит путем составления списка исключений для локального уровня по отношению к глобальному;

— установление между Украиной и странами локального уровня переходных зон, в которых наша ответственность и контроль превышает ответственность и контроль с их стороны.

Европейский выбор Украины означает формирование глобального и системного характера отношений Украины с опреленными европейскими странами, с европейскими структурами вообще и разрушение системного и глобального характера отношений Украины с Россией и странами, входящими в сферу ее влияния. С точки зрения европейской ориентации нужно перевести отношения с Россией на уровень локального и несистемного взаимодействия с ней, а не разрушать отношения с Россией вообще.

Кстати, многие действия Украины сегодня свидетельствуют об обратном: отношения с Россией возвращаются на глобальный уровень, а отношения с Европой — на локальный. Но даже в случае такого выбора с многовекторностью тоже будет покончено.

Конечно же, при этом возникает вопрос о том, какие силы в Украине готовы воплотить эту стратегию в жизнь. И то, что украинская элита не смогла предложить такую внешнеполитическую стратегию, которая бы не зависела от смены правительства, дает нам основание утверждать, что эта самая элита еще не осознала свою государственную ответственность. Ведь за просчеты во внешней политике несет ответственность не какой-либо министр или даже правительство, а элита в целом, или, скажем так, нынешнее поколение элиты. Доминирующим поколением национальной элиты, на которое хочешь — не хочешь приходится возлагать надежды, являются олигархи — их воспринимают эмоционально, но не рассматривают позитивно. Ведь важно не то, кто такие олигархи, и как мы к ним относимся, а что они сообразно своей природе должны будут сделать, и какое следующее поколение элиты сумеют породить.

Миссия олигархов и новое поколение элиты

Олигархи возникают в случае потери контроля государства над экономикой, во время кризиса, приостановление (консервацию) которого можно поставить в заслугу их предшественникам — номенклатуре. Олигархи стали тем поколением элиты, которое вышло на передний план политической борьбы в Украине в 1998 году. В Украине об олигархах заговорили вслед за Россией, тем не менее украинские олигархи существенно отличаются от российских олигархов.

Олигархи в России возникли на экспортных схемах и живых деньгах. Олигархи в Украине в своем большинстве возникли на импортных схемах бартерного типа, где деньги в виде теневых наличных изымались из оборота и повисали в виде государственного долга. Возникшие на экспорте олигархи в России имеют четкие и зависящие от реалий их бизнеса внешнеэкономические интересы, а украинские олигархи в лучшем случае имеют только внутриполитические интересы на клановом уровне и редко выходят на общегосударственный. Отдельные группы олигархов сумели в России эмансипироваться от власти (арест Гусинского — начало этапа выяснения результатов таких отношений). В то же время украинские олигархи все еще являются "окружением" власти и эмансипироваться от нее пока не собираются.

Миссия олигархов — крушение отраслевой структуры национальной экономики, создание худо-бедно работающих прибыльных (с учетом теневого баланса) схем хозяйствования в энергетическом секторе и экспортных сферах национальной экономики. Главной заслугой олигархов можно смело назвать формирование основ публичной политики для официальной власти, создание мощной медиа-структуры общества, внедрение в систему государственного управления некоторых зачатков целевого планирования (миссия Тимошенко), которое, кстати, наталкивается на серьезное сопротивление самой системы государственного административного управления. Процессы, которые обслуживают олигархи, — постепенное усиление роли исполнительной власти в области долгосрочного планирования, формирование внутреннего рынка ресурсов (в частности фондового рынка), создание системы политического лоббирования, перераспределение политического пространства между партиями и возникновение новых сфер партийной работы (например, коммуникации между социальными группами), интенсификация внешнеэкономических демаршей государства (появление активности в области внешней политики).

Тем не менее как представители теневой системы сращивания власти и дарованных ею секторов рынка олигархи обречены… Они обречены не в личном или корпоративном плане, а как тип социальной организации и управления в государстве. Выиграть и остаться влиятельными смогут лишь те, кто раньше и успешнее будет преобразовывать действующие эффективные в тени схемы хозяйствования в эффективные легальные схемы, кто сможет добиться распространения этого опыта на уровне государственного управления, кто научится отстаивать свои интересы не на уровне персонального влияния на Президента или в парламенте, а в публичной политике.