Читая и перечитывая транскрипт лекции "Содержание прогрессивной национальной альтернативы"
профессора Гарвардской школы права Роберто Унгера (Бразилия),
прочитанной им в Киево-Могилянской Академии 11 декабря 2012 года,
оказываешься в очень непривычной ситуации. Так у нас в Украине не мыслят
ни политики, ни экономисты-эксперты, ни преподаватели университетов.
Прежде
всего, поражает масштаб мышления лектора. Унгер позиционирует Украину в
целом мире, напрочь отказываясь обсуждать ее взаимоотношения с Россией
(даже слово "Россия" в тексте его лекций не встречается).
Его
базовое представление – "мятежная национальная стратегия" – почти
невозможно у нас в Украине. Чтобы поднять "мировой мятеж", как пытаются
это делать Бразилия, Китай, Россия, Индия, нужно понимание – против чего
собственно мятеж.
Унгер очень точно формулирует условия мирового
притеснения и мировых экономических ограничений, в которых мы неизбежно
окажемся, когда вступим в Европу. "Это не просто ведение
централизованной денежно-кредитной политики, а также запрет всех форм
стратегического взаимодействия между правительствами и бизнесом, которые
необходимы для мятежной экономической стратегии, включение режима
интеллектуальной собственности, который оставляет важнейшие
технологические инновации в управлении немногих международных компаний –
экономическая модель, которая навязывает подчиненное положение
национальной экономике".
Собственно "мятеж" Унгера, это мятеж
против условий, в которых оказался мир на рубеже XX-XXI столетия и
которые собственно и привели к мировому кризису. Такой мятеж дал бы шанс
стране избежать подчиненного положения национальной экономики не только
в ближайшем будущем, но даже уже в процессе самого кризиса.
О
каком мировом мятеже Украины может идти речь? Мы – не мятежники. Мы –
прихлебатели. Паразиты на теле мирового сообщества, мнящие о своем
национальном величии, при этом никак не могущие избавиться от комплекса
неполноценности в отношении России.
В русской традиции известная
эпиграмма английского поэта XVII века Джона Харингтона переведена
С.Я.Маршаком и звучит так: "Мятеж не может кончиться удачей, В противном
случае его зовут иначе".
Мятеж это действие рисковое, которое
допускает неудачу. Мятеж происходит не от безысходности, а от
превознесения своего достоинства выше жалкого существования, в котором
исподволь оказываются мыслящие слои общества. Мятеж это риск, но это
благородный риск.
В этом смысле нужно поставить вопрос
максимально широко – является ли Украина благородной страной в мире?
Может ли она в принципе поднять "мировой мятеж" против подлых условий
мирового существования, в которые она вовлечена волей зажравшегося
бездумного правящего класса, привыкшего лишь умножать собственное
состояние и думать о стране и народе лишь как о "дойной корове"?
Облегченные
и примитивные мотивации нашего правящего класса порождают общие
устремления всей государственной политики, являются общей канвой
публичных дискуссий в разных ток-шоу на телевидении и основой публичных
рассуждений наших экономистов, рассматривающих Украину исключительно в
терминах микро-экономики.
Почему представления Унгера не только
не могут быть использованы в нашей экономической политике, но и даже
адекватно обсуждены и поняты? Прежде всего, никто из наших экономистов
не пытается мыслить страну и ее экономику как целое в целом мире. Никто
не пытается даже приблизительно делать макроэкономический анализ на
перспективу нескольких десятков лет. За время с момента лекции Унгера
никто из экономистов так и не удосужился дать развернутый
профессиональный комментарий.
Даже в отношении вступления в
Таможенный Союз или в ЕС наши экономисты подсчитывают ближайшие
экономические преимущества в деньгах и отраслях, а не в общих условиях
для перспективной политики.
Мы, украинцы, очень расчетливы, правда, мелочно расчетливы. Большие расчеты нам не по мозгам.
Кроме
того, профессору Унгеру и в голову бы не пришло анализировать
психотравмы национального бессознательного. Скажи ему кто, что именно
эти психотравмы не позволяют нам хотеть "мирового мятежа", он бы очень
удивился. Политическая импотенция и олигархические извращения – уже
следствие наших психотравм.
Мы на дух не приемлем психотерапии ни
от кого из России, США или Европы. Мы по факту плохо относимся к
психотерапии кого-то там из Бразилии, Индии или Китая, хотя она нам
подошла бы больше. Но главное – мы сами от своих психотравм избавляться
не торопимся. А ведь эти психотравмы не сродни тем психическим
акцентуациям, которые делают из представителей правящего класса
мятежников и революционеров. Наши психотравмы ведут скорее к культурной
деградации, чем к преображению.
Сегодняшние политические партии в
принципе не могут стать заказчиками новых политических теорий. Нынешние
олигархи в принципе не могут профинансировать новые экономические
теории. Мы сегодня в принципе не можем позволить себе в стране новую
философскую школу. Мы даже свои проблемы не можем признать честно и
открыто, чтобы их обсудить.
Наш правящий класс сегодня это
сборище психов и уродов. Они потеряли не просто контакт с немногими
пытающимися мыслить интеллектуалами, они потеряли контакт с реальностью.
При этом публичные интеллектуалы вынуждены становиться маргинальными
интеллектуалами, чтобы сохранить остаток здравого смысла.
Ситуация
накаляется с каждым днем все больше. Ведь чем в более страшное чудовище
превратится правящий класс, тем больше его риск быть уничтоженным
физически. Они это уже заслужили. Но для страны это будет плохо. Мне
страшно за наше будущее...