НАША ИДЕОЛОГИЯ
к созданию сетевого журнала "XYZ"

Два типа менеджмента

В 1932 году Анри Бергсон издает книгу "Два источника морали и религии", в 1945 году Карл Поппер издает книгу "Открытое общество и его враги", в годы перестройки Лефевр предлагает концепцию двух этик, в 1997 году Русский журнал публикует упоминание о ней, чем в общем-то подтверждает неоспоримое утверждение: идеология марксизма умерла, будучи отброшенной, но отнюдь не теоретически преодоленной. Нишу, которую она занимала, не уничтожили: ее приберегли для новой идеологии - в России для русской объединительной идеологии, в Украине - для украинской национальной идеологии независимости.

Тот угол зрения, который предлагаю я, состоит в уточнении мысли, высказанной Берсоном, Поппером, Лефевром, повторяемой в различных интерпретациях - от Платона и Аристотеля до Фромма и Хайека и т.д. Эта мысль о двух в принципе различных подходах к социальной реальности - подходе идеальном и подходе материальном, или так: подходе реализма и подходе реализации. Мое уточнение состоит лишь в том, что подход как социальная стратегия коренится не только в политических или экономических институтах общества, но прежде всего - в типе менеджмента, который использует элита при любой политической системе.

Смена политической системы не ведет автоматически к смене типа менеджмента, который использует элита, правящий слой, власть этого общества. Я именую эти два типа менеджмента соответственно - идеологический и проектный.

Идеологический тип менеджмента базируется на основоположении, что "идея становится материальной силой, когда она овладевает массами". Для того, чтобы она стала этой силой, она должна в виде идеологии (стройной системы идей) овладеть не просто каждым в отдельности, но и сплотить все общество в единый организм, мыслящий, говорящий и делающий все как одно неделимое на индивидуальности целое. "Скованные одной цепью, связанные одной целью" люди имеют одну цель - построение совершенного в социальном смысле общества, их жизненные стратегии неизбежно укоренены в идеологию, коллективное превалирует над личностным, идеология над этикой и моралью. Политическая и экономическая система общества базируются на идеологии, которая утверждает обратное, а именно то, что экономика - основа политики, а посему вмешательство идеологии происходит прежде всего в экономику. Средства вмешательства представляют собой систему обработки массового сознания через разветвленную сеть идеологических институтов - вверху производятся целесообразующие концепции, которые спускаются по идеологическим каналам вниз, где индивидуальное сознание подвергается обработке коллективным образом. Коллектив представляет собой способ контроля и одновременно сеть обработки людей друг другом. То обстоятельство, что для этого используют политическую партию, или, что идеология имеет классовое содержание, и некоторый слой общества доминирует при этом, имеет формальное значения для самой основы такого менеджмента.

Проектный тип менеджмента основывается на частных стратегиях отдельных индивидов, которые сами их вырабатывают как замыслы, с ними выходят на рынок наличных финансовых, организационных, человеческих, интеллектуальных и других ресурсов. Определенный способ комбинирования названных ресурсов относительно некоторой прагматичной цели (замысла) возникает как проект. Проект разрабатывается одними специалистами (собственно проектирование), продвигается другими (промоушн), осуществляется специалистами в той области, которой касается проект. Социальное содержание любого проекта - обеспечить такую структуру комбинирования ресурсов и их включения в работу, чтобы эта структура оказалась не просто прибыльной, но самовоспроизводящейся и растущей. Индивид и нанятые им работники несут в той или иной степени ответственность за жизнеспособность проекта. Именно в проектном способе менеджмента возникает вопрос о профессионализме, профессиональной гордости настолько, что впору говорить о профикратии - власти профессионалов.

Эти два типа менеджмента сравнивали много раз. Одно из самых известных сравнений, сделанных Марксом в "Капитале", содержит вывод, что дескать эффективнее все ресурсы и систему организации обобществить, политическую систему общества идеологизировать, а все общество тотально подчинить идеологии. Исторический опыт свидетельствует об обратном - легче установить механизмы контроля за распределением прибыли в проектном типе менеджмента, нежели обеспечить достаточно сильную мотивацию, положительные жизненные стратегии и личностный прогресс в идеологическом типе менеджмента.

Такой исторический вывод говорит не о том, что нужно деидеологизировать общественную организацию (с тем, чтобы на место одной идеологии поставить другую), не о том, что достаточно просто сменить политическую систему такого общества, но НУЖНО ЕЩЕ СМЕНИТЬ И ТИП СОЦИАЛЬНОГО МЕНЕДЖМЕНТА.

Вопрос, который стоит перед нами сегодня - не в том, чтобы уничтожить идеологию, не в том, чтобы деидеологизировать систему организации (различных структур социального управления), но в том, чтобы сменить тип менеджмента С ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО НА ПРОЕКТНЫЙ ТИП.

В любом социальном проекте участвует не идея, а интеллектуальный ресурс. Чтобы последовательно отличить идеологический тип менеджмента от проектного, приведем сравнительную характеристику этапов взаимодействия идей и проектов с реальностью.

Способы взаимодействия Идеи Проекты
Способ происхождения Комбинирование идеальных образов или идеальных структур в теоретической работе мозга Комбинирование наличных ресурсов (финансовых, организационных, человеческих, интеллектуальных) через увязывание теории с реальностью
Основание Центральная идея, вокруг которой строятся другие Замысел, не имеющий центрального значения
Способ обработки Насыщение идей ассоциативными связями с другими идеями Увязывание с другими проектами за счет оргресурса
Промежуточный результат Идеология, теряющая гибкость, за счет увязанности в систему (точность и системная связность идеологии отчуждается от изначального теоретического конструирования и становится самостоятельным звеном Проект изменяем на всем протяжении его реализации за счет перекомбинирования ресурсов, за счет постоянной работы оргресурса как организующего звена, задействующего при необходимости интеллектуальный ресурс для изменений замысла
Доступность промежуточного результата Доступен узкому кругу специалистов Увеличение доступности - задача отдельного этапа - продвижение (промоушн)
Инструментальное использование результата Внушение идеологии через работу с массовым сознанием Продвижение проектов за счет одного из ресурсов - организационного
Тотальность охвата сознания Тотальный охват массового сознания Доведение до сведения общества через новости
Конечный результат Создание улучшенного варианта целой реальности Создание жизнеспособной части (области) реальности
Верификация (фальсификация) Внутри идеологии фальсификация отрицается Фальсификация происходит, если проектная область нежизнеспособна

Концепция Лефевра

Если вы читали статью о теории Лефевра в Русском журнале, то обратили внимание на парадоксы в его рассуждениях.

"Недавние теоретические и экспериментальные исследования показали, что американская и советская культуры основаны на различных этических системах. Первая (США) придерживается принципа "компромисс между добром и злом есть зло" (хороший результат не оправдывает дурных средств). Однако - и здесь кроется парадокс - в этой системе "хороший" индивид исходно стремится к компромиссу с другим индивидом. Вторая (СССР) основана на принципе "компромисс между добром и злом есть добро" (хороший результат оправдывает дурные средства). Однако - опять парадокс - в этой системе "хороший" индивид исходно стремится к конфронтации с другим индивидом."

На самом деле парадокса никакого нет, если учесть, что поведение человека не базируется на одних только этических нормах, но еще и на представлениях о смысле жизни, на выбираемых жизненных стратегиях, которые обычно объединяют в идеологию как систему идей, которая одновременно и объясняет мир и стремиться предложить способы его изменения. Ограниченность рассуждений Лефевра в том, что он использует именно этические системы, которые характерны для американского способа жизни. Именно этика со времен Вебера ставится во главу угла при проведении социологических исследований, о которых говорит Лефевр. Как бы назвали такую систему различий в СССР? Ее назвали бы (если бы конечно были заинтересованы в создании такой системы) - различием в идеологиях двух государств. Итак, для США это этические различия, для СССР - идеологические различия.

То есть в самом теоретическом подходе уже кроется это самое различие. Если попытаться объединить эти подходы, то можно обнаружить, что парадоксы исчезают. Этика описывает нормы, более всего запретительные. В то время как идеология описывает положительные требования. Лефевр сам об этом говорит: "Выяснить, какая этическая система доминирует в стране, можно по очень простому признаку: если моральное воспитание основано на запретах дурного (не убивай, не лги), страна принадлежит к первой системе, а если основой служит декларация добра (будь честным, будь храбрым), мы имеем дело со второй".

На самом деле мы имеем дело не с различием этик как таковых, а с различием более глубоким - различием культур. Первая культура доминирующим признает частный проект, индивидуальную свободу, запретительные нормы - этику (Вебер, протестантская этика). Вторая культура доминирующими признает общественную объединительную идею, коллективное равенство, повелительные нормы - идеологию (Маркс-Ленин, общинная (коммунистическая) идеология). Первая культура в общественном строительстве руководствуется проектным менеджментом и этикой для разрешения споров. Вторая - идеологическим менеджментом и идеологией для недопущения споров.

В первой культуре возникающие конфликты (между индивидами, между индивидом и корпорацией или государством) решаются в судебном порядке. Индивиды осуществляют частные проекты, в которых видят личную выгоду для себя, поэтому они заинтересованы в нахождении компромисса как с другими индивидами, так и с корпорациями или государством. Во второй культуре есть три разных типа конфликтов - между индивидами одной и той же идеологии, между индивидом и обществом в одной и той же идеологии, между индивидами (группами и обществами), принадлежащими к разным идеологиям. Все три типа конфликтов неизбежно имеют идеологическое содержание. Конфликты между индивидами решаются коллективом (обществом) на собрании его членов, где общественное порицание более страшный способ решения конфликтов, нежели суд, поскольку оно наступает в том числе и по более мелким поводам, да и общество в таком случае надзирает над индивидом, вмешиваясь во все аспекты его жизни. Конфликт между индивидом и обществом превращает первого в отщепенца, а общество вынуждено репрессировать индивида и любыми средствами вынудить его отказаться от антисоциальной и идеологически враждебной позиции. Конфликты индивидов или организаций, или государств с различными идеологиями неизбежно приводят это общество с идеологическим менеджментом к конфронтации.

При таком подходе никаких парадоксов в столкновениях индивидов уже нет. Если индивиды сталкиваются в первой культуре, они сталкиваются как конкуренты (человек человеку волк), они сталкиваются, уважая индивидуальную свободу друг друга, имея возможность решить споры в суде как равные стороны. Если индивиды сталкиваются в рамках второй культуры (человек человеку друг, товарищ и брат), они сталкиваются как равно неравные перед коллективом, и кто из них прав, решает тот же коллектив. На индивидуальном уровне им остается лишь вести закулисные интриги, склоняя на свою сторону как можно большее количество людей. Если же дело доходит до суда, то они закладывают друг друга перед судом как перед символом того же коллектива.

Таким образом, Лефевр не прав, когда говорит, что в первой культуре хороший индивид стремится к компромиссу, а во второй - хороший индивид стремится к конфронтации. Все более сложно. Конфронтация есть и там и там. Но если в первой культуре наработаны и впитаны в самую основу инструменты достижения компромисса, а конфронтация (моральная или социальная) выведена за рамки экономической деятельности в личную, культурную и т.п. жизнь индивида, то во второй культуре в рамках идеологического подхода компромисс изначально заложен как безоговорочное и тотальное подчинение всякого индивида коллективу-государству, а его конфронтация относится непосредственно к экономической деятельности, которая имеет такое же идеологическое содержание как и любая другая. Поэтому в первой культуре хороший индивид стремится к компромиссу с другим индивидом и с неколлективным государством как к наиболее эффективному продвижению своего частного проекта. Во второй культуре хороший индивид стремится к конфронтации с другим индивидом и с государством в смысле сохранения себя как личности. Компромисс в первой культуре, точно так же как и конфронтация во второй культуре, оказываются единственным способом сохранить себя как самость, как личность, как жизнестойкую социальную стратегию. В первой культуре компромисс может быть достигнут через судебное разбирательство как атрибут этой культуры. А во второй культуре компромисс не может быть достигнут, так как здесь вмешивается коллектив, переводя проблему в область интриг, сохраняя ее негласно, скрытно, причем вне самих атрибутов этой культуры, перенося эту конфронтацию вовнутрь индивидуального сознания, и не устраняя ее. Эта разница обнажает простой результат.

Первая культура может впитать вторую в рамках своего компромиссного подхода, но вторая никогда не может впитать первую в рамках своего конфронтационного подхода. Если вторая культура принимает этические принципы первой и осуществляет взаимные проекты, она уже в рамках первой, хотя бы на уровне этих частных проектов. Чего не скажешь об обратном: вторая культура может интегрировать первую лишь в том случае, когда та примет всецело ее идеологию, и сам принцип идеологического менеджмента. Хорошие индивиды второй культуры неизбежно для сохранения своей самости и личности должны были переметнуться на сторону первой культуры, и, чтобы сохранить себя, вынуждены были уйти либо во внутреннюю, любо во внешнюю эмиграцию. Для первой культуры впитать вторую значит всего лишь вытянуть на поверхность, предать гласности ее истинные механизмы и инструменты межиндивидуальных и межкультурных споров внутри нее. Вторая же в рамках своего идеологического подхода может лишь оппозиционировать первой культуре, объявляя ее идеологическим врагом и ведя против нее идеологическую войну.

Диверсия первая

Но дело обстоит еще сложнее. В своем комментарии к статье о теории Лефевра Глеб Павловский замечает, что версия Лефевра это версия уничтожения СССР как "Сверхдиверсия (номинация конспирологическая)" и бросает моральный камешек в его огород, комментируя подход Рейгана к встрече с Горбачевым как продуманный шаг помощи Горбачеву обмануть свой народ, позволив этому народу поверить в то, что эта встреча была победой СССР в гонке вооружений: "Интересно - Лефевр вообще не озабочен вопросом о мотивации и логике тех шагов противника, которые были вульгарно выгодны США (еще раз "мораль Два"!). Он так и формулирует: помочь советскому лидеру обмануть страну (вторая этическая система?). Допустим, страна обманулась. Это успех "игрока Один", но при чем тут "мораль Один"?"

В этом морализаторстве схвачено все глубинное непонимание первой (этической) культуры как таковой. Эта культура не вынашивает мессианских идей мирового благоустройства, она блюдет свой интерес, и не пытается выдавать свой интерес за всеобщий в виде идеологии как мирового мировоззрения. Это не означает также, что в ней не лгут или не воруют, просто в ней это не покрывают идеологическим лицемерием, а устраняют при помощи имеющихся отработанных инструментов. США реализовывали совершенно конкретный проект - минимизация угрозы со стороны СССР. Никакого заговора здесь не было. Заговоры как раз более подходят к идеологическому типу менеджмента. Проектный тип имеет тенденцию к открытому комбинированию ресурсов (финансовых, человеческих, организационных, интеллектуальных) в рамках некоторого частного прибыльного проекта. Минимизация угрозы со стороны СССР был прибыльным для США проектом. Если для этого нужно было поддержать некоторое заблуждение у граждан государства, считающих США идеологическим врагом, о его силе или успехе на переговорах, то почему это было не сделать. Моральные проблемы остаются на совести этого враждебного государства и его лидеров, а не на совести тех, кто пытается сыграть на этом. Спасение моральной чистоты СССР или его лидеров не являлось прибыльным проектом для США в то время.

СССР был включен в проект США по минимизации своих военных расходов. Такой проект не являлся заговором еще и потому, что был выгоден США и в том смысле, что позволял СССР самому внутри разобраться со своими проблемами и подписать себе смертный приговор. Проблема соотношения этих двух культур именно в этом и состоит, что первая может интегрировать в рамках компромисса вторую в своих частных проектах, а вторая вынуждена выступать лишь целостно в идеологической конфронтации на поражение другой стороны. Вторая вынуждена всякое действие первой рассматривать как заговор, а первую интересуют лишь конкретные проекты, дающие прибыль и порождающие жизнеспособные экономические схемы. В итоге оказывается, что как только вторая культура особенно близка к победе на идеологическом фронте, она вдруг обнаруживает, что проиграла на фронте экономическом: что все экономические схемы внутри страны не работают, технологии отстали, уровень жизни падает, а идеология, единственная опора идеологического менеджмента, все меньше и меньше позволяет этот самый менеджмент осуществлять.

Идеология умирает не теоретически: в этом смысле она оказывается живучей. Ее отбрасывают экзистенциально только потому, что она не обеспечивает больше эффективный способ управления. Но вместе с этим отнюдь не отбрасывают сам тип идеологического менеджмента. Ну а дальше новые идеологи рассуждают просто: создаем новую русскую объединительную идею, используем при опоре на коллективизм и общность истории и территории ее силу и организовываем новую общность - Россию, и к этой новой России уж обязательно потянется весь мир. Приблизительно так же рассуждают и в Украине - создадим новую независимую, с опорой на национальную идею Украину, и ее зауважают во всем мире.

Только вот тут идеологи слегка просчитались. Проблема не в том, что против этой идеологии кто-то будет выступать, не в том, что она создана непрофессионально. Как раз наоборот, новую идеологию делают намного профессиональнее, нежели предыдущие идеологии. Но мир изменился. Люди больше не верят в эффективность идеологического менеджмента, они научились быстро распознавать самые заумные и лихо закрученные идеологические системы. Им глубоко наплевать на советский патриотизм, на коллективизм, на новую и великую Россию или Украину. Им нужно конкретное жизнеспособное взаимовыгодное сотрудничество на денежной основе, конкуренция и диалог культур, идеологий, языков. Поэтому и одни, и другие идеологи потерпят полное фиаско со своей объединительной идеологией. А останутся лишь простые, циничные, прагматичные, взаимные проекты. С идеологами же новой русской идеологии или новой украинской идеологии никто воевать не будет. На них будут смотреть как на недоразумение, и время их сметет своим ходом. Если им охота тратить силы и время на это, ради Бога - в рамках проектного менеджмента они могут быть интегрированы как философы, аналитики, журналисты. Но их идеология не сможет (к их, наверное, большому сожалению) стать основой идеологического менеджмента на государственном уровне, и это радует...

Диверсия вторая

Второй диверсией можно рассматривать все эти доктрины Хантингтона-Фукуямы-Тоффлера. Это подставные мишени для воспроизводства в России и в Украине идеологического менеджмента. Расчет должен был быть таким - разработать изначально ущемляющие государственное достоинство стран б.СССР идеологии для поддержания противодействия и создания адекватных ответов в рамках идеологического подхода этих государств.

Однако так рассуждая, мы не учитываем то же самое обстоятельство, что речь могла бы идти о заговоре только, если это было бы характерно для американского менеджмента. Идеологические концепты упомянутых ученых для США не более чем простой треп, никак не влияющий на производимые США проекты. Задача этого трепа - создание ширмы, за которой (авось!) эти страны и не заметят подлинной опасности - интеграции постсоветских стран в перспективные проекты США и западных стран - компьютерное программирование, коммуникационные технологии Internet, биотехнологии, образование. Для стран постсоветской территории это ложная мишень, инициирующая поддержание идеологического типа менеджмента со стороны их ученых, аналитиков, журналистов, которые сразу же принялись формировать образ врага для конфронтации и объединения против.

Еще одну диверсию можно усмотреть и в другом месте - в оплате бывших советских ученых, негосударственных организаций, некоммерческих организаций через целую сеть западных фондов, отбирающих при этом те проекты, которые можно безболезненно встроить в уже имеющиеся западные экономические структуры, как такие проекты, которые не скоро могут стать конкурентоспособными на Западе. Но и в этом тоже никакого заговора, а лишь чистый расчет. Проблема же постсоветских государств в том, что они не в состоянии объяснить своим гражданам, что гранты нужно не проедать, а создавать жизнеспособные структуры, которые позволят им иметь "свое дело". Вот именно то, что "свое дело", умение создания проектов и производства жизнеспособных структур до сих пор не стало лейтмотивом телевидения и прессы - вот это диверсия. И опять же, это скорее наше внутреннее головотяпство, а не диверсия. Нам дают деньги, а мы вместо того, чтобы умно ими распорядиться, ищем козни и выгоду Запада, который их дает. Нам наверное хочется, чтобы давали денег, да еще и выгоды своей в этом не видели, но так не бывает...

Поэтому единственным заговором можно рассматривать заговор молчания нас самих о том, что выход из всей этой ситуации - создание конкурентоспособных проектов, схем, отраслей, предприятий в условиях сотрудничества бывших советских стран. Когда Россия и Украина или любое другое государство бывшего СССР не могут договориться в рамках общих проектов, а вместо этого начинают создавать конфронтационные идеологии (одна страна - объединительную идеологию, другая - идеологию независимости и дистанцирования), осуществлять такого рода проекты затруднительно. Поэтому идеологический менеджмент - тупиковый путь для сотрудничества и развития экономик постсоветских стран. Какие бы идеологии при этом не предлагались нужно изменить сам тип менеджмента - как в свое время церковь была отделена от государства, так в наше время идеология должна быть отделена от организации, от экономики. Экономика должна жить не по идеологическим нормам, а по своим законам. Менеджмент должен стать менеджментом частных, жизнеспособных, взаимовыгодных проектов.

Диверсия третья и разговор по душам

И это действительно диверсия. Она делается в настоящее время в разного рода попытках создать новую идеологию в разных постсоветских государствах. Что же такое эта особая новая идеология?

Со времен "Вех" она была всегда одним и тем же - способ создания компромиссов между различными классическими идеологиями - либерализмом, консерватизмом, демократизм, социализмом. Заслуга Русского журнала в том, что пожалуй впервые все эти доктрины и подходы собраны в одном месте, что и позволяет воочию увидеть их связь и основания.

Если связно, одним охватом рассмотреть статью о теории Лефевра, статью об идеологии Радаева и статью о русской идеологии авторов Павловского и Чернышева, то можно увидеть ряд соперничающих точек зрения. Автор тоже вступил в этот диалог в статьях в Журнале.Ру.

В контексте этих идей позволю себе сделать несколько выводов. Основных идеологий, и я согласен с Радаевым, есть четыре. Остальные особые, включая новую идеологию, - не что иное как компромисс (компромисс Лефевра) между ними или между некоторыми из них, компиляция, выгодная для данного момента истории. Ничего бы плохого в компиляции не было, будь это в любом другом обществе, кроме постсоветских государств с их типом идеологического менеджмента. Именно это чревато большими убийствами... Непонятно? Объясню.

Прежде всего, мы имеем общество, где идеология не создается как одна из других возможных идеологий, где любой индивид может выбрать любую или не выбирать никакой, что тоже идеология. Мы имеем общество с идеологическим типом менеджмента, где идеология не сумма идей, помогающих человеку определить его частные стратегии, а наоборот, единая центральная идея, имеющая репрессивно-объединительный коллективизирующий смысл для всего общества. Именно об этом и говорят авторы Русского журнала.

"Дело Русского института - иное: собирание, воссоздание общей России из личных идей и частных духовных достояний... Политика для нас теперь не так срочно. Срочно для нас - русская цивилизация..." Приблизительно тем же озабочен и украинский Совет национальной безопасности.

Итак мы снова задумали централизирующую идеологию, где был бы произведен компромисс между другими идеологиями. Мы снова не желаем делать выбор в пользу одной из них.

Но ответьте мне, что будет, если создать очередную компромиссную (особую новую) идеологию? Правильно, идейный разброд, позволяющий власти идеологически же осуществлять репрессии при помощи той же идеологии, как и осуществлять идеологические репрессии над сознанием индивида. НЕ СУЩЕСТВУЕТ ТАКОЙ ИДЕОЛОГИИ, ПОД ПОКРОВОМ КОТОРОЙ НЕЛЬЗЯ БЫЛО БЫ МАССОВО ИСТРЕБЛЯТЬ ЛЮДЕЙ. Бесчеловечность идеологии не в теоретической слабости самой идеологии, а в том, что при идеологическом типе менеджмента любая идеология, независимо от ее содержания, уже насилие, уже репрессия, уже убийство.

Я не против идеологии, я против того, чтобы делать эту идеологию главным инструментом социального менеджмента через массовое внушение идей своим гражданам, чтобы те вырабатывали "правильные" жизненные стратегии и стройными рядами шли за "новую Россию" или "новую Украину".

Последствия нынешних попыток создания любой централизующей и объединяющей идеологии как в России, так и в Украине - репрессии и насилие над личностью, и в моральном смысле, и не исключая и физическое насилие, вплоть до массовых убийств. Повторю, ничто у нас этому не препятствует, так как право и судебная власть тоже пока еще находится под идеологическим контролем. И то, что этот контроль осуществляет теперь не "руководящая и направляющая" сила, а некоторые другие силы, ничего по сути не меняет.

Более того, вред любых идеологий для постсоветских стран в условиях сохраняющегося идеологического типа менеджмента состоит еще и в том, что мешает этим странам понимать друг друга, мешает строить совместный и конструктивный подход, мешает участвовать в общих проектах. Мне трудно объяснить своим согражданам, почему нужно дружить с Россией, когда она опять собирается делать "одну на всех идеологию". Даже если мы это делаем из самых чистых и искренних побуждений, результат не всегда зависит от побуждений. Нам не дано предугадать, на сколько человеческих жизней потянет наше слово.

В общем, друзья мои русские, давайте так: вы убираете свою "объединительную и собирательную" идеологию в качестве инструмента социальной организации и двигаетесь к проектному типу менеджмента, мы убираем свою "независимую и европейскую" идеологию в качестве инструмента организации и двигаемся к тому же типу менеджмента. Делаем вместе сотни проектов на частном, а не на государственном уровне, и имеем друг друга по полной программе, а лет через десять имеем Штаты без зазрения совести. Или вы строите свою "русскую цивилизацию", а мы свою "украинскую цивилизацию", и пусть все сдохнут от хохота.

Как нам быть?

Да кто же спорит, что иммигранты создали американскую культуру да и государство в целом. (Это все равно, что сказать, что всю Римскую империю создали рабы). Кто же с этим спорит?.. Заслуга этих разного рода иммигрантов как раз и состоит в умении сплотить людей разных культур и идеологий в рамках неидеологических проектов (проектов конкретных, эпизодичных и прибыльных). А СССР это сделать не смог, поэтому и развалился к черту. Можно сколько угодно доказывать, что идеологический монокультурный (советская общность) менеджмент лучше. Однако меня ваши эмоции в данном случае не убеждают. Одно развалилось, другое живет и процветает. Эти все моральные оценки оставьте: в одном государстве буржуи принуждали иммигрантов, и те им создали государство и мировую культуру, а в другом вся власть принадлежала рабочим и крестьянам, которые прозевали свое государство. А можно и так: в любом государстве всегда есть организаторы-правители и просто голодные граждане. Задача состоит не в том как их объединить в едином человечном порыве идеологически, а за счет каких частных проектов обеспечить им сносный уровень жизни безо всяких порывов коллективизма и объединений. Тот, кто это делает, оказывается с нормальной жизнью, аутсайдеры придумывают компенсаторные оправдания типа "наша идеология лучше", "мы более великий народ, поскольку все делали сами (а не руками иммигрантов". Что ж мы сделали сами? Вам это нравится? Мне - нет.

Есть только один выход, который позволит нам (бывшим советским республикам) как-то сотрудничать - это вне и независимо от создающихся новых объединительных идеологий строить свои отношения на мультикультурном подходе, на основе частных и взаимных проектов, дающих взаимную же выгоду. И выгоду сегодня, а не в "светлом будущем".

Проекты подобного рода уже сегодня видны - это проект взаимообмена в области образования (взаимное чтение лекций в странах друг друга); создание единой компьютерной библиотеки; создание единого научного пространства, как минимум - в Сети (учитывая необходимость признания научными государственными структурами сетевой публикации как равноправной, сетевого индекса цитирования как основного способа ссылок и упоминаний); превращение в законодательном поле разных постсоветских стран Internet в научное пространство де-юре; создание и поддержка сетевых проектов коммерческого направления (реклама, промоушн, маркетинг).

Новый сетевой журнал "XYZ" считает своей главной задачей не выработку какой-либо идеологии, а выработку таких частных проектов, которые могли бы становится общими и взаимными. Такова наша идеология - перестать использовать идеологию как основной инструмент организации...

Отдать жизнь в руки самих людей, научив их создавать свое дело, разрабатывать, продвигать и осуществлять частные проекты при помощи Сети Internet, независимо от их политических взглядов, от исповедываемой религии, от культуры или языка - вот задача инициируемого мной сетевого проекта под рабочим названием "XYZ". Создать не рынок или пространство обмена идеями, а создать полноценное пространство выработки такого рода проектов - вот задача нашего журнала.

Сергей Дацюк

Проект Сетевого журнала "XYZ"