СЕТЬ И ПОРНОГРАФИЯ

Психоаналитика виртуальной порнографии

Порнография - притча во языцах времен раннего заселения Сети Internet. Первая проблема, к которой оказалось не готово общество, это проблема интимитизации культуры при возрастающей публичности такой интимитизации. Культура, становясь в Сети более публичной, сохраняет при этом свой характер неимоверно личного потребления и более интенсивного проявления индивидуальности. С одной стороны публичность в Сети по сравнению с обычными средствами коммуникации экстенсионально расширяется. И с другой стороны, интенсионально, она тоже расширяется, что не может не повлечь за собой изменение способа коммуникации. Открытость возрастает двойственно - и в смысле внешней аудитории, перед которой происходит индивидуальная открытость, и в смысле возрастающего внутреннего раскрытия каждой индивидуальности. Порнография входит в культуру естественно как следствие снятия барьеров стыдливости в акте потребления чувственной сферы вообще.

Когда мы говорим о порнографии, здесь в данной статье, то имеем ее в самом широком смысле этого слова, как порнографизацию коммуникации вообще. То есть не просто порнокартинки, а как возможность общения в Сети с употреблением вполне скабрезных выражений, как возможность неприличных предложений в "чатах", как открытость, как некоторую культурную обнаженность в общении. Именно этот личностный эксгибиционизм и есть порнография в широком смысле слова.

То есть, если говорить иначе, все те, кто стеснялся в актуальной реальности по разным причинам производить поиск, покупать и потреблять порнографию, теперь получают возможность делать это достаточно просто и главное - анонимно. Более того, сам процесс потребления становится не просто пассивным, как это имеет место с видеопорнографией, но интерактивным, рассчитанным на обратную связь и активно использующим эту обратную связь. Иначе говоря, порнография становится не просто интенцией до востребования, а еще и виртуальным проектированием самого сексуального акта, который вполне может затем состояться в актуальной реальности. Впрочем, анонимность - не совсем точное описание культурной жизни в Сети.

Мы вынуждены говорить не об анонимности. Как подсказывает уже наш сетевой опыт, анонимность, если она значится за лицом популярным и значимым, рано или поздно раскрывается: по случайности, по воли самого анонима или его коллег. Мы должны говорить о выборе анонимом персоны, то есть того содержания своей личности, которое живет и действует в самой Сети. Надо ли говорить, что действующая персона суть персонаж с актуальной личностью не совпадающий. Это не анонимный, а самоценный виртуальный персонаж. Анонимность бы означала скрытую актуальность в той же актуальной реальности, а мы говорим просто об иной, виртуальной стороне самой личности, принимающей на себя роль персонажа.

Это не раздвоение личности, как это может показаться на первый взгляд. Это обретение личностью виртуальной жизни. То есть жизни в виртуальной среде культуры. Эта среда существовала всегда. Ее описывали писатели, психоаналитики, философы. Но никогда ранее эта среда не была столь актуализируемой и действенной, как это стало возможным в связи с появлением Internet. Тема тем, в общем-то неиследованная: юнговское представление Internet. Сеть как прозрачность архетипов культуры. Сеть как актуализация персоны. Сеть как побег от опеки культуры, от патронажа институтов власти. Сеть как серьезность иллюзии. Такой иллюзии, с которой актуальная реальность вынуждена считаться, обязана считаться, и не может не считаться.

Порнография, будучи маргинальной частью актуальной культуры, становится полноправной и равной в культурном отношении частью культуры виртуальной. Причем происходит это столь стремительно, что вопрос о доступности порнографии в Сети заслоняет порой в средствах массовой информации все другие, несравнимо более важные, стороны Internet. Общество взбудоражено, а ведь речь идет просто об исправлении того неестественного и лицемерного положения, которое порнография занимала в актуальной реальности.

Порицание порнографии: актуальное и виртуальное.

Порнография в Сети становится событием массовым, каковым она не могла стать в актуальной реальности. Не в смысле увеличения тиража или значимости, но в смысле снятия барьеров для потребления и границ различия жанров, существующих в институциональном мире актуальной реальности. То есть в актуальной реальности нигде не бывает одновременного сравнения, сосуществования порнографического журнала и, скажем, серьезного финансового. Но именно Сеть дает возможность не просто сравнения или сопоставления их в некотором одном пространстве, но даже переплетения и отождествления порнографии с любым другим типом интеллектуальной продукции. Заметьте, интеллектуальной продукции я пишу без кавычек.

Порнография в Сети демонстрирует неестественность и искусственность актуальных барьеров, установленных культурой между различными жанрами, между различными культурами, между различными возрастами, между различными социальными статусами. Перечислять все животрепещущие проблемы опасности порнографии было бы долго, мы выделим очевидные: девиантный секс (извращения или отклонения), подростковый и детский секс, коммерческая навязчивость секса. Скажем, сопряжение порнографии с уголовными преступлениями или с наркоманией не является очевидным. Как бы мы ни относились к вышеназванным проблемам, именно под напором сетевой культуры общество вынуждено будет пересмотреть свои традиционные подходы к этим проблемам.

Что защищает общество от порнографии? Синдром опеки. Вначале молодой человек вынужден соотносить свой запрос на порнографию с опекой своих родителей. Затем, когда у него появляются собственные дети, с возможной опасностью для них, то есть со своей опекой над ними. Именно этот трансфер опеки предохранял и предохраняет нас от превращения порнографии в публичную культуру, заставляя выделять ей некоторые специальные, барьерами огражденные, области распространения. Internet не дает возможности установления этих барьеров. Собственно снятие всех и всяческих барьеров, социальных и культурных, и есть то главное, что способствует столь стремительному росту Internet.

Сеть позволяет сохранить еще одно - архетип интимного удовольствия при контакте с вполне реальными персонажами. То, чего мы намеренно лишаем себя в обычной несетевой жизни, надевая очередную маску в любом акте коммуникации, и называя это сдержанностью, корректностью, это изначально иначе существует в Сети. Не то, чтобы мы здесь не могли одеть маску - к этому мы привыкли, и с привычками трудно расстаться. Но именно в Сети мы можем этого не делать, и нам за это ничего (ничего ощутимо значимого) не будет. То есть порнографизация культуры общения в Сети, как проблема актуальной открытости, чувственно-интимной гласности и т.д. и т.п.

Это, между прочим, меняет нашу внутреннюю, выработанную культурой, отрицательную оценку порнографии. Метафора порнографии это метафора сделанного никудышно, монотонно, топорно. Иногда нечто сделанное из рук вон плохо так и называют - "порнография". Но постановка вопроса в сфере виртуальной культуры лишает нас зацепки говорить так. В "Порно-тезисах" я уже возражал против монотонности аргументами Барта, а против топорности тем, что во всяком жанре есть ремесленничество. Здесь же можно добавить аргументы и против негодности. В актуальной жизни порнография нам не оставляет выбора вмешиваться. Мы можем ее принимать или нет, но не можем изменить. В Сети мы осуществляем не просто потребление, но интерактивное потребление, а это значит, что процесс интерактивного вмешательства не просто возможен, а обязателен. Если нечто топорно, то это просто потому, что мы не вмешиваемся в его создание - вот правило в Сети. Поэтому порнография в Сети это интерактивный способ более открытой культуры общения, более близкой и доступной в смысле влияния и участия в ее создании.

Естественно здесь появляется множество проблем, на которые я постараюсь ответить кратко. Вы говорите, девиантные формы секса (половые извращения)? Сделайте их существование подконтрольным и изучаемым (благо Сеть предоставляет такую возможность). Много вы видели исследований "половые извращения в Сети"? А? То-то и оно... Вы говорите, детский секс, детская порнография? Начните половое просвещение с детского сада, и избавьте себя от необходимости вмешиваться в личную жизнь ребенка компьютерными сетевыми фильтрами. Вы говорите коммерциализация секса через Сеть? Так чудесно, и электронная форма оплаты более удобная. А на счет существования коммерческой стороны этого дела, так это не проблема Сети.

Однако я прекрасно понимаю, что в основе моих аргументов лежит либеральная позиция. Человеку нелиберальной ориентации все мои аргументы покажутся неубедительными просто потому, что он считает, что человек не свободен и нуждается в опеке. Это может принимать разные выражения, скажем, от "где вы видели свободу" и до "свобода это не вседозволенность". Последовательная либеральная позиция в отношении ребенка состояла бы в таком подходе. Ребенок тот же человек, а значит любой родитель просто даже права не имеет ставить никакие фильтры, осуществляя тем самым цензуру, которая конституционно к тому же запрещена.

Однако, есть еще одна скрытая причина оппозиции сексуальной открытости в Сети. Это существование позиции охранительной трансгрессивности публичности порнографии. Что имеется в виду? То, что культура налагая запрет на публичность порнографии, неизбежно тем самым придает преодолению этого запрета трансгрессивный характер удовольствия. Извращенцы такого рода и охраняют свой кайф. Сеть для них - прямая угроза их наслаждению. Комплекс священника - один из самых лицемерных и отвратительных комплексов, которые вырабатывает культура. Запрещать другим и получать удовольствие от того, что нарушаешь запрет, который сам же идеологически и отстаиваешь. Есть что-то мерзкое в такой позиции.

Сетевое содержание порнографии

Сетевую порнографию вполне можно подразделить на пассивную и интерактивную. К пассивной порнографии могут быть отнесены порнографические картинки и порнографические тексты - Сеть выполняет демонстрационную роль рекламы (промоушн), даже если мы не согласны с созерцаемым содержанием. К интерактивной порнографии могут быть отнесены службы недвусмысленных знакомств по сходным формам девиантного сексуального поведения (голубые тянутся к голубым, мазохисты к садистам и т.д.) а также гостевой двусмысленный треп в различных "чатах". Различие между одной и другой в том, что в первом случае мы как бы решены выбора, а во втором мы сами осуществляем выбор. Поэтому главной проблемой пассивной порнографии в связи с сетевой рекламой является проникновение порнографии в сетевую рекламу - проникновение, которое в актуальной реальности ограничивается цензурой.

Однако и сетевая порнография имеет свои ограничения. Когда я говорил о большей открытости в Сети пассивной порнографии, то имел в виду снятие чисто актуальных барьеров. Однако в Сети есть свои барьеры, навязанные неизбежным злом сексуального потребления - коммерцией. Сеть породила новую форму барьера - сетевой лабиринт. Что такое сетевой лабиринт? Вот вам целый ворох ссылок, выбранных наугад.

http://www.girl.co.jp/~comcg/job.cgi?job=ref

http://www.persiankitty.com/

Представьте себе, что вы все-таки хотите взглянуть на хорошую порнушку. Сколько же времени вам придется потратить, прежде чем вы действительно попадете на какую-нибудь интересную картинку, насколько здесь вообще применимо слово "интерес"? Вы неизбежно будете наталкиваться на десятки байриков, окошек и друг на друга указывающих списков ссылок, которые ведут к другому списку, а он в свою очередь указывает на платные сайты. В общем и целом бесплатного сыра мало в этой мышеловке. Конечно, такие места с "сырными" запасами задаром есть, но я же не могу лишать вас удовольствия их нахождения. Сетевой лабиринт рекламы настолько запутан, что создает реальные преграды на пути желающих увидеть. Таким образом, преимущества ссылок могут выполнять и роль затруднения доступа.

Интересная особенность Сети в том, что она дает возможность интерактивного рейтинга порнографии наравне с любыми другими жанрами. И в результатах проявляется неприкрытая и горькая для кого-то правда - порнография занимает одно из первых мест по популярности (см. статью Делицына об этом). С другой стороны именно Сеть ставит вопрос о порнографии как искусстве. Понимаю, что это спорное заявление. Однако, что такое искусство? То, что имеет популярность, которая доказывает, что нечто сделано искусно, нечто есть искусство. Специфика сетевого рейтинга как условие порнографического искусства - вот в чем мой аргумент. Сетевой рейтинг не гарантия, но в целом гораздо более демократичный и точный способ оценки. Если нечто в Сети заслуживает такого внимания, даже если это порнография, то не следует ли отнестись к ней как к искусству, хотя бы гипотетически?

Более того, именно порнография лучше всего представляет чувственный аспект культуры. Порнография есть зеркало культуры. В этом смысле можно выделить американский, японский (восточный) и европейский типы порнографии. Они отличаются и способом формирования ссылок, и направленностью отбора тем, и способом представления материала. Особенно выделяющимся типом в этом смысле является японский тип порнографии. Во-первых она говорит о тематической акцентуации на садо-мазохистских темах и детской порнографии. Во-вторых, темные кружечки на причинных местах мне доводилось видеть только на японских сайтах. Невообразимо нелепо выглядит такой вид цензуры.

Что же касается европейской порнографии, то в целом она сделана с большим воображением, чем американская. Зато американская отличается большей степенью коммерциализации, включая наличие специфических журналов и тому подобных областей, где можно оставить деньги за грех.

Сетевые извращения

Сеть - сама извращение в представлении весьма многих людей, с ней не знакомых. Она таит опасность и угрозу их привычной жизни. Какие бы аргументы вы ни приводили, для них ясно одно - так как было, уже не будет. Запрет в культуре социума перестал быть запретом. То есть, запрет как бы вовсе исчез.

Первое что приходит на ум при разговоре об извращении - вербофилия. Возможно, явление больше русское, так как в русском языке мат трансгрессивен не единожды: и тем, что неупотребим публично, и тем, что употребление его связано с эмоционально окрашенными ситуациями, и тем, что одновременно с этим он может значить то, что значит буквально. Наверное, отдельную категорию составляют здесь сетевые трепачи по "чату".

Вторая проблема очевидно связана с тем типом сетевого человека, который культивируется. Как правило, это зрелый мужчина со здоровыми желаниями и притязаниями. Порнография - способ отдыха на работе или расслабления после. Я это говорю очень осторожно - социологических данных у меня нет, а те, с которыми я знаком, отражают ситуацию в непостсоветских странах.

Существует ли особый "сетевой" тип сексуального разврата? Едва ли мы можем его идентифицировать. Легкость, с которой можно подыскать себе партнера соответствующего той же форме девиантного отклонения, обманчива. Есть множество проблем с уже упомянутым здесь отличием сетевого персонажа и актуальной личности. Как правило, они очень друг на друга непохожи. Так что встречаясь с реальным носителем сетевого персонажа, вы встречаетесь с другим человеком, а вовсе не с тем, кого вы воображали.

Можем ли мы идентифицировать раскрепощенность человека в Сети, как особую распущенность, развращенность или асоциальность? Едва ли. Законы жанра порнографии повелевают никогда не смешивать актуальное с виртуальным. Актуальность предохраняется сама собой, и виртуальная открытость ей никак не грозит. Потому что подлинные последствия виртуальной открытости имеют значения лишь для самой виртуальной реальности. На этом в общем-то и держится порнография. Даже становясь интерактивной, она не лишается своей главной подоплеки - несовпадения воображаемого мира с реальными.

Тем не менее именно порнографии суждено нанести решающий удар по всем запретам и барьерам существующими в статусной культуре. Она - взрыв и провокация актуальному миру, который ничего не сможет поделать с ее победным и неизбежным шествием. Единственное, что остается этому миру, так это только приспособиться.

Сергей Дацюк

Проект "Культурные провокации"